«Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена» (2021)

Премьера – 16, 17, 21, 22 октября 2021, МХТ им. А.П.Чехова, Основная сцена

Постановка и сценография — Виктор Крамер

Автор пьесы – Виктор Крамер при участии Константина Хабенского

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ:

Барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен — Константин Хабенский

Баронесса Якобина фон Дунтен — Кристина Бабушкина

Марта — Надежда Калеганова, Надежда Жарычева

Феофил — Даниил Феофанов, Павел Филиппов

Генрих Рамкопф — Михаил Трухин, Артём Волобуев

Бургомистр Боденвердера — Ростислав Лаврентьев

Томас — Сергей Сосновский

Его Величество Герцог — Александр Усов, Алексей Краснёнков

Чайки — Ульяна Глушкова, Мария Зорина, Галина Киндинова, Татьяна Розова, Анастасия Скорик, Алёна Хованская

Художник по костюмам — Евгения Панфилова

Художник по свету — Денис Солнцев

Художник видеопроекции — Алексей Образцов

Саунд-дизайнер — Алексей Титов

Хореограф — Лёша Кот

Помощник режиссёра — Людмила Сушкова

Ассистент-стажёр — Михаил Карпов

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПАРТНЁР СПЕКТАКЛЯ — БАНК ВТБ

16, 17, 21, 22 октября 2021 г. в МХТ им.А.П.Чехова премьера – «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена».

Режиссёр Виктор Крамер и исполнитель главной роли Константин Хабенский сами написали пьесу об этом удивительном герое, который вечно врёт, но в каком-то высшем смысле всегда говорит правду.

Крамер и Хабенский вместе делают спектакль не впервые. Уже пять лет на сцене театра «Современник» идёт их постановка «Не покидай свою планету» по «Маленькому принцу» Сент-Экзюпери, но сотрудничество началось гораздо раньше — на «Гамлете» в театре «Фарсы» в Санкт-Петербурге в 1998 году. Виктор Крамер позвал Хабенского на роль Горацио. «Гамлет» в постановке Виктора Крамера был о том, как тьма поглощает, уничтожает свет. И как люди изо всех своих сил стараются этому помешать – противопоставить наступающему мраку любовь, теплоту, созидание, смех. В том «Гамлете» было много смешного. «Мюнхгаузен» в МХТ будет во многом о том же – о том, насколько целительна фантазия и как сильно она может преобразить жизнь и противостоять самому страшному в ней – смерти.

ОТ АВТОРОВ:

«Питательной литературной средой для наших „Врак“ стали несколько главных источников: реальная жизнь барона Карла Фридриха Иеронима фон Мюнхгаузена; сами рассказы барона, частично записанные, частично сочиненные Рудольфом Эрихом Распе и немецким поэтом Готфридом Августом Бергером; труды Карла Лебрехта Иммермана и Генриха Теодора Людвига Шнорра, которые тоже посвятили свои произведения нашему герою. В пьесе использованы имена персонажей сценария Григория Горина „Тот самый Мюнхгаузен“».

ВИКТОР КРАМЕР: «Мир, окружающий нас, очень непрост, жесток, напряжён, технологичен. Можно убить жизнь на попытки его изменить, а можно пойти путём барона Мюнхгаузена – попробовать создать собственный мир, невзаправдашний, иллюзорный, но в котором будет радостно жить. Желание иллюзии, которая иногда важнее настоящего, достаточно заразно. Если этот вирус любви к красоте и иллюзии будет силён в тебе, другие люди тоже захотят жить в твоём фантастическом мире».

О РЕПЕТИЦИЯХ СПЕКТАКЛЯ:

«Враки, или Завещание Барона Мюнхгаузена» — моя первая постановка в МХТ им. А.П.Чехова. Работа над спектаклем проходит под девизом «Репетиция – любовь моя». Репетируем в радость, полётно, искромётно. Команда собралась очень сильная и правильная: Константин Хабенский, Артемий Волобуев, Александр Усов, Кристина Бабушкина, Надежда Жарычева, Михаил Трухин, Сергей Сосновский, Станислав Дужников, Надежда Калеганова, Игорь Хрипунов…

Репетиции – мое любимое занятие. Мне даже живой спектакль менее интересен, чем процесс, когда мы сочиняем в репетиционном зале.

Работать в качестве режиссёра с собственной пьесой весьма проблематично. Когда ты работаешь с чужим материалом, ты задаешь вопрос: «Что здесь хотел сказать автор?». Первые три дня мне было достаточно неловко. Возникало раздвоение самого себя. Потом я подумал, что автор – это не я. Как только я отстранился, мне стало легко.

О ЖАНРЕ СПЕКТАКЛЯ

Я бы не назвал «Враки» комедией. Это – комитрагедия – там много всего. Всегда очень непросто отношусь к термину «фарс», при том, что мне этот жанр все время приписывают. Я думаю, что тот, кто это делает, не совсем понимает до конца, что такое фарс. В любом случае, «Враки» – история острая, в которой психологизм сталкивается с буффонностью, с парадоксом, с абсурдом. Там много всего намешано – как и в нашей жизни. Драма в чистом виде мне не интересна. Наше бытие – всегда на грани: свалиться в комедию, или в трагедию.

Как люди воспримут спектакль? Наверное, они удивятся, скажут – не может быть. Ну это и хорошо.

О ВОЗНИКНОВЕНИИ ИДЕИ СПЕКТАКЛЯ:

Я репетировал в Москве другой проект, который в силу пандемии сейчас отодвинулся по срокам. Со мной была моя семья, мы ехали в Питер в одном вагоне, а Константин Юрьевич, как выяснилось, в соседнем. Костя заглянул к нам. Мы посидели, он поскладывал оригами для детей, а потом предложил мне выйти в тамбур, поговорить. До этого у нас был в планах другой проект, мы даже его разрабатывали, но, в силу ряда причин, мы от этой идеи отказались и возникла пауза. Мы вышли, и Костя предложил: «Давай что-нибудь все-таки сделаем, что-то другое. Какие есть идеи?»

У меня, честно говоря, особых идей не было, я говорю: «Давай пойдем по персонажам, кто нам нравится». Он говорит: «Мне нравится Дон Кихот». Я говорю: «Знаешь, а мне нравится Барон Мюнхгаузен». Непонятно, почему я это сказал. Это было совершенно спонтанно. При том, что мне тоже нравится Дон Кихот. Но я считаю, что Дон Кихота должен играть человек совершенно другого возраста. Очень важное обстоятельство у Сервантеса: Дон Кихот — старый, немощный человек. Когда в мире не осталось героев, старик становится героем. А Константин Юрьевич — крепкий, «в самом расцвете сил». Мне показалось, что Дон Кихот — неверный выбор. Мюнхгаузен – это – роль без возраста. И Костя отреагировал: «О, супер идея! Ну давай, начинай думать над концептом…». И мы разошлись. Он поехал по своим делам, мы по своим.

В итоге я почему-то решил, что этот разговор в тамбуре ни к чему не обязывает. Через какое-то время Костя мне звонит и говорит: «Я приезжаю на гастроли в Александринский театр с «Контрабасом». У тебя же уже все готово?» Я говорю: «Что?» «Ну как, по Мюнхгаузену» Я говорю: «Ну, в принципе, ты знаешь…» И тут я понял, что это серьезно. И начал.

О РАБОТЕ НАД ПЬЕСОЙ

Изначально была идея обратиться к пьесе Григория Горина. Я ее перечитал. Я очень люблю фильм Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен». Сценарий фильма – это уже переработка пьесы «Самый правдивый», написанной Гориным для Владимира Зельдина и Театра Советской Армии. Марк Захаров увидел сценическую постановку под названием «Комическая фантазия» и решил снять фильм «Тот самый Мюнхгаузен». Но при всей моей любви к фильму, пьеса Горина не вызвала у меня никакого отклика. Пьеса очень многословна. Весь второй акт – бесконечный судебный процесс над Бароном. Прочитав пьесу, я совсем остыл к затее. Если бы не звонок Кости, я бы к ней не вернулся. Но после звонка Хабенского, подумал, что в общем не удобно отказываться, раз на меня рассчитывают.

Я засел за материалы. Мне помог период самоизоляции из-за начавшейся пандемии коронавируса. Я сидел на берегу Суходольского озера с планшетом. У меня был период перезагрузки, когда можно было не тратить время на встречи. Подобие Болдинской осени, только на Суходольском озере.

Во время работы я выяснил, что большинство наших сограждан знает первоисточник по переводу Чуковского. Переводов гораздо больше, но даже люди среднего возраста, рассказывают детский вариант истории Барона.

Ситуация со стереотипом восприятия Барона Мюнхгаузена похожа на историю с «Маленьким Принцем» Антуана де Сент-Экзюпери, на основе которой создан спектакль «Не покидай свою планету». Спектакль вот уже 5 лет с успехом идет на сцене театра «Современник». «Маленький принц» — книга совсем не для детей. Это — сложное, тяжелое, болезненное произведение с суицидальными аллюзиями. Но человечество умудрилось рассмотреть эту книгу с одного ракурса, и сделать ее одной из самых читаемых книг для детей в мире, выбросив из первоисточника все главное.

С Бароном Мюнхгаузеном — та же проблема. Герой — ближе к раблезианской культуре – сочной, смачной, натуралистичной, даже грубой. Охотничьи истории, которые мужики рассказывают друг другу, выпивая, не могут быть «приглаженными» и пушистыми. Эти истории — другие. Когда мы снимаем с Мюнхгаузена налет доброго «советского пиара» и клише детского героя, нам открывается сложная, противоречивая, очень непростая натура.

О ГЛАВНОМ ГЕРОЕ

Фамилия Мюнхгаузен – весьма знатная, одна из очень известных в Германии. Кто только не носил эту фамилию: от министров до знаменитого поэта времен Третьего рейха. Но помнят только одного – этого фантазера.

В российской армии в 18 веке служили иностранцы, в основном немцы. Мюнхгаузен был из небогатой дворянской семьи, поехал в Россию «служить по найму». В те времена иностранцам в наших краях сделать карьеру можно было неожиданно быстро: можно было дослужиться до генерала, маршала. Стать фаворитом. Тем более, что Мюнхгаузен был здоровый, красивый, эффектный офицер, совсем не таким, как его изображают в детских книжках. Барон участвовал в русско-турецкой войне, служил при дворе, а затем уехал «по распределению» в Ригу. В этот момент в России произошел очередной переворот и все Брауншвейгское семейство сослали. Барон поехал в отпуск и не вернулся. Я могу предположить, что он не вернулся в Россию, понимая, что в этом случае – не факт, что его не отправят в ссылку, и он не присоединиться ко всем остальным.

У Мюнхгаузена был эмоциональный стресс. После широты, блеска и роскоши Санкт-Петербурга, Барон оказался в своем маленьком немецком городишке Боденвердере. Мюнхгаузен начал придумывать свой собственный фантазийный мир, возможно потому, что в этом захолустье ему не хватало размаха и событийного масштаба. У себя в саду барон построил охотничий домик и там, за бутылкой доброго вина, рассказывал гостям свои небывальщины. Сам он никогда не записывал свои истории. Их записал Рудольф Эрих Распе и издал в Англии. Истории стали популярны во многих странах. Мюнхгаузен пытался судиться с Распе.

В конце жизни барон пережил много несчастий. Неудачный брак с молодой девицей, разорительный бракоразводный процесс, бесконечные мелкие конфликты с местными властями. Но, он оставался верен своим фантазиям. Умер в нищете. Когда Мюнхгаузена уже обмывали в полумертвом состоянии, выяснили, что у него на одной из ног не хватает двух пальцев. Спросили – почему? Барон ответил: «Их откусил белый медведь». Это, фактически, были последние слова Мюнхгаузена.
В общем, уникальная жизнь: нелепая, авантюрная, странная, смешная и страшная.

О ФАНТАЗИЯХ И РЕАЛЬНОСТИ

Мы живем в очень непростом мире, в котором происходит многое, что нам не нравится: в политике, в социуме, в культуре.
Конечно, можно пробовать конфликтовать с реальностью, но есть и иной путь — создать свой, пусть воображаемый, мир, мир невозможного, но ведь фантазия человека не знает преграды. Можно попытаться взглянуть под другим углом на то безумие, которое творится вокруг, и сделать это безумие лишь частью своей фантазии.

Это не «башня из слоновой кости», в которой ты самоизолировался. Ты создаешь свой особый мир: он не похож на действительный, но существует всей полностью для фантазии. В этом, как мне кажется и есть назначение искусства, создающего для человеческой души свой обособленный мир; там она может царить и творить, в противоположность миру реальному, в котором человек, — существо, увы, подчиненное.

Для меня этот путь – более предпочтителен. Мюнхгаузен тоже жил в сложном и жестоком мире, но он все равно изменял его своими фантазиями. Он этот мир преобразил, домыслил и достроил. Как бы ему не было тяжело, плохо и сложно, в итоге любое положение он трактовал в свою пользу. Наш герой — не сверхчеловек, он также испытывает страх, но в отличие от большинства людей, упорно ищет выход даже из невероятных ситуаций. В нем поражает доходящая до фантастических размеров вера в силу человека! В том числе и поэтому, мне кажется, что Мюнхгаузен сегодня — очень актуальный герой. Он является непримиримым защитником свободы духа, освободителем его от оков действительности.

О СОАВТОРСТВЕ С КОНСТАНТИНОМ ХАБЕНСКИМ

Хабенскому пьеса понравилась. Она написана при его участии. Для меня творческий диалог с Костей – необходим, как воздух. И мы с ним в таком диалоге уже не в первом проекте. Я присылал Косте рабочие тексты, он делал какие-то предложения, я что-то менял, на чем-то настаивал. Этот момент нашего диалога очень важен, потому что невозможно писать для себя, родимого. Нужно, чтобы кто-то это читал, чтобы была живая реакция, тем более, Косте дальше играть это на сцене.

Роль Хабенского, именно как человека-двигателя в этой истории, очень важна. Костя пошел в МХТ им.А.П.Чехова договариваться о постановке. Он обратился к художественному руководителю Сергею Васильевичу Женовачу, и предложил концепцию спектакля. Я не собирался писать пьесу целиком, учитывая славу Горина. Мне смелости не хватало. Я предполагал, что мы соберемся с актерами, будем импровизировать на те или иные темы, и будем коллегиально рождать спектакль. «Подвинули» наши законы. Выяснилось, что по законодательству театр должен иметь написанный сценарий, чтобы начать работу над постановкой. Я сел и начал писать. И как-то оно легко писалось. Совершенно не было ощущения, что я что-то из себя выдавливаю, что сижу перед пустым экраном, и не знаю, на какие буквы нажимать… Это было спонтанно, легко, переставлялось, переделывалось, обсуждалось. Благо, была самоизоляция. Дальше я прислал пьесу Сергею Женовачу, ему понравилось. Потом начал создавать эскизы декорации…

О ДЕКОРАЦИЯХ

Декорация «Врак» для театра очень сложная. Она трюковая, больше похожа на декорацию для шоу, нежели на оформление драматического спектакля. Я вспоминаю знаменитую фразу Акимова. Николай Павлович был театральным художником, потом стал режиссером. Когда его спрашивали почему ему удобно быть и художником, и режиссёром, он всегда отвечал: «Я же сам себе не подгажу!». У меня – обратная ситуация. Я, как правило, придумываю спектакль не вербально, а визуально. Я его вижу, для меня это – принципиально. Когда прихожу к артистам, я уже вижу образ спектакля. Я еще не понимаю деталей, нюансов, у меня может не быть подробного разбора. Но образ я вижу. Так было в спектакле «Лес». Я сначала придумал образ, потом вспомнил, когда мне предложили его ставить и сказал: «Я ничего не знаю про пьесу, но образ есть.» Что касается сценического пространства «Врак»: здесь задача сложная – много миров. Начало – катастрофа — разрушение моста, конец – полет на воздушном шаре. И все это нужно решить с помощью сценографии.

О МУЗЫКЕ

Подбор. Каждый день занимаюсь поиском музыки. Найти звуковую интонацию спектакля для меня очень непросто. Все время пробую, примеряю, ищу прямо во время репетиций…

ЧИТАЙТЕ И СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

СТРАНИЦА СПЕКТАКЛЯ НА САЙТЕ МХТ ИМ.А.П.ЧЕХОВА

16.09.2021 — Медиацентр МХТ — Александра Машукова — Скоро премьера: «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена»

11.09.2021 — Репетиции спектакля «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена». Фоторепортаж Александра Иванишина

09.09.2021 — Медиацентр МХТ — Александра Машукова — Барон Мюнхгаузен в театре и кино

05.07.2021 — Виктор Крамер о завершении второго этапа репетиций спектакля «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена» (фото)

24.06.2021 — Новости премьер — Виктор Крамер: «Барон Мюнхгаузен сегодня — очень актуальный герой!»

18.06.2021 — Комсомольская правда — Хабенский побрился почти под ноль ради новой роли

14.06.2021 — Репетиции спектакля «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена». Фоторепортаж Виктора Крамера

07.06.2021 — Фоторепортаж Виктора Крамера с репетиций спектакля «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена»

19.05.2021 — Виктор Крамер в программе «Главная роль» на телеканале «Культура»

31.01.2021 — Первая читка пьесы «Враки, или Завещание барона Мюнхгаузена». Фоторепортаж Екатерины Цветковой